Пир гоблунов II

Катарина Мучака – аристократка из Борки, хорошая знакомая Ван Рихтена
Жан Пастёр – бывший жандарм из Даймонлю
Влад Шеллербах – офицер-дезертир из Фалковни

Ван Рихтен обвел собравшихся в особняке Мучака пристальным взглядом. Компания подобралась довольно странная: полноватый аристократ, не сводящий со старого охотника умоляющего взгляда, мрачный фалковниец, за весь вечер не проронивший ни слова, анахорет из Мордента, даймонлюз, на вопросы о своей профессии уклончиво отвечавший, что он «просто послушник», молодая блондинка, спутница самого Ван Рихтена, и хозяева дома – борканские аристократы Доран и Катарина Мучака. Все они выжидающе смотрели на доброго доктора.
- Ну что же… - Ван Рихтен усмехнулся, готовясь начать свой рассказ. – Вы хотите, чтобы я рассказал историю о привидениях, и я как раз недавно сам поучаствовал в такой «истории». Далеко на севере есть довольно развитая страна – Даркон. Она граничит с забытым краем, который называют Г’Хенна. Жители Г’Хенны – дикари, однако, они понимают, что жить там слишком опасно, и при первой же возможности стараются сбежать из страны. Это очень не нравится властям Даркона, ведь беженцы не платят налоги, и Каргат – спецслужба – уничтожает жителей Г’Хенны везде, где встречает. Однажды не в меру смелый офицер Каргата решил выслужиться и направил свой отряд в Лес Теней, на поиски беженцев. К его несчастью, он их нашел. Дикари устроили ловушку и, захватив солдат в плен, замучили до смерти, пытая их раскаленным железом. – Девушки испуганно вскрикнули. –Но на этом история не закончилась. Отряд Каргата восстал из мертвых в виде привидений и стал по ночам терроризировать торговый тракт, убивая людей. Их назвали «Армия Призраков». Наконец, местные жители обратились к вашему покорному слуге. – Ван Рихтен слегка поклонился. – Быстро оценив обстановку, я отправился в лес на разведку. У призраков есть интересная особенность – они боятся того, от чего встретили смерть. Я назвал эту особенность «триггером». Нагрев меч в костре, я дождался, когда они все-таки появились, и пронзил раскаленным клинком их предводителя. Он закричал и исчез, а вместе с ним и все его мертвое воинство. Я понимал, что это не конец, но мне было ясно - достаточно уничтожить предводителя и вся его «армия» погибнет вместе с ним. Тогда я пригласил своего старого знакомого – опытного мечника, владевшего магическим оружием. Вместе мы вновь отправились в лес. Наконец, призраки опять появились вокруг нашего костра, и мой друг бесстрашно кинулся сквозь ряды нежити, пронзив офицера своими клинками. Страшный крик разнесся по всему лесу, и духи исчезли, теперь уже навсегда.
- А что случилось с вашим другом? Он выжил? – Катарина явно была заинтересована в продолжении истории.
- Когда он прошел сквозь ряды призраков, твари высосали из него все жизненные силы. Я оставил его в деревне. Вряд ли он выжил, слишком уж плохи были его дела, – холодно ответил Ван Рихтен. – Когда имеешь дело с нежитью, всегда следует соблюдать осторожность. Помните об этом, и вы не повторите судьбу этого несчастного.

Лето 736 года

Карета леди Катарины неторопливо ехала по размытым дорогам Гундарака. Всего лишь позавчера муж попросил ее отправиться в Картакасс, встретится в Скальде с его старым другом Харконом Лукасом и представить ему группу наемников, которых тот просил прислать. На роль наемников вызвались Жан Пастёр и Влад Шеллербах, как раз гостившие у Дорана. И вот теперь борканская дворянка тряслась в своей карете в компании более чем сомнительных людей. Фалковниец и даймонлюз были удивительно непохожи друг на друга – нелюдимый солдат постоянно собирал и разбирал свой арбалет, хватаясь за меч при любом подозрительном звуке. Даймонлюз, напротив, был поразительно беспечен и всю дорогу беседовал с Катариной, пытаясь втянуть в разговор и Влада, впрочем, безуспешно.
Уже поздним вечером они все-таки добрались до границы Картакасса. В лесах постоянно выли волки, и даже легкомысленный Жан вытащил оружие, готовясь к нападению зверей, когда кучер закричал:
-Добрались! Трактир «Приют Амброза»!
Облегченно вздохнув, усталые путники выбрались из кареты, и вошли в гостиницу. Жан, не знавший местного языка, сразу отправился в комнату, но Катарина, обожавшая охоту, осталась послушать рассказы местных. Компанию ей составил Влад, мучимый бессонницей. «Фишки», как их называли картакассцы, в основном повествовали о доблести местных лесорубов и охотников, а также о гигантских волках, и Катарина с интересом слушала байки о чужых приключениях. В конце концов, ей захотелось спать, и аристократка отправилась к себе, мечтая поохотится на «деда волков».
К закату следующего дня они все-таки добрались до Скальда. Страшный ливень сильно задержал их, и карета еле ехала, но огни города, наконец, замелькали вдалеке. Кучер, видимо, уже бывавший здесь, сразу направил карету к центру города, где на острове рядом с водопадом располагалась Старая Картаканская Гостиница.
Огромный зал был почти до отказа забит посетителями, но Катарина, быстро сориентировавшись, заняла только что освободившийся столик возле окна и, сделав заказ, узнала, что Харкон Лукас отсутствует и приедет только через восемь дней. Они уже начали ужинать, когда Жан заметил, что по коридору, ведущему от жилых комнат к входной двери, пробежала девушка. За ней гнался подозрительного вида мужчина, сжимающий в руках саблю. Не долго думая, даймонлюз бросился вслед за странной парой. В коридоре он столкнулся с еще одной девушкой, стремящейся остановить вооруженного мужчину. Сильным ударом ноги Жан выбил входную дверь, но не успел – незнакомец уже отчаливал от берега на единственной лодке, а его жертва лежала на берегу в луже крови. Ее горло было перерезано, а рядом с ней в землю была воткнута сабля. Вскоре прибежали другие посетители гостиницы, в том числе и Влад, подошла стража, но Жану было ясно, что убийцу уже не найдут.
Наконец, он обратил внимание на девушку, выбежавшую из гостиницы вместе с ним – она рыдала, обнимая труп, и причитала на неизвестном языке. Аккуратно обняв за плечи, Жан увел несчастную обратно в гостиницу.
Катарина, наблюдавшая за всем в окно, видела намного больше, чем даймонлюз – на самом деле странный человек не убивал девушку. Выбежав из гостиницы, она бросила какой-то предмет в воду и затем, развернувшись к преследователю, полоснула себя ножом по горлу. Мужчина склонился над ней, воткнув саблю в землю, и зарыдал, закрыв лицо руками. Но, вспомнив о преследователях, пришел в себя и бросился к лодке. Дверь гостиницы с треском распахнулась, и из нее вырвался Жан, который успел заметить только отплывающую лодку. Поразившись странной сцене, разыгравшейся перед ее глазами, аристократка отправилась на поиски Жана и Влада.
Фалковнийца она встретила почти сразу же – он как раз входил в таверну, сжимая в руках саблю «убийцы». Видимо он только что закончил объясняться со стражей. Даймонлюз нашелся на втором этаже гостиницы. Быстро расписав товарищам ситуацию, он провел их в комнату девушки. Она безутешно плакала, постоянно повторяя непонятные ему слова.
Все вместе они кое-как успокоили ее, и она смогла связно объяснить, что произошло. Жан не понимал ваасанского языка, поэтому аристократке пришлось выступить в качестве переводчицы.
- Меня зовут Акриэль, Акриэль Лукас. Я дочь известного барда Харкона Лукаса, – авантюристы изумленно переглянулись. Они никак не ожидали встретить дочь своего нанимателя. – Эти люди… Ульрих и Николь. Я попросила их об одной услуге. Однако они вернулись из путешествия сами не свои… раньше они любили друг друга, а теперь… – девушка снова зашлась в рыданиях. – Теперь Ульрих убил Николь и сбежал…
- Подождите, – Катарина не совсем понимала, о чем говорила девушка, и решила прояснить ситуацию. – О чем вы их попросили? Какое путешествие?
- Видите ли… – Акриэль уже почти пришла в себя. – На мне хочет жениться главарь местных лесорубов. Но я не люблю его, к тому же у меня уже есть возлюбленный – доктор Генрик Доминиани из Гундарака. Но этот бандит очень влиятелен в этих местах, и ни мой отец, ни Генрик ничего не могут поделать. Недавно у нас проезжал табор цыган, и я попросила их погадать мне. Выяснилось, что если мой возлюбленный достанет Корону Воинов, древний и могущественный артефакт, мы сможем быть вместе. Я узнала, что Корона находится в Холмах Смерти, на юге Картакасса. Не веря в свою удачу, я наняла Ульриха и Николь достать ее. Дело в том, что лесорубы постоянно следят за мной, и я не могу покинуть город сама. И вот сегодня они вернулись, и принесли Корону, но… она была не той! Она вся состояла из крыльев летучих мышей и словно излучала тьму! – Катарина вспомнила, что Николь действительно выбросила в озеро странный предмет, подходивший под это описание. – Это я виновата во всем! Из-за меня погибли два хороших человека…
- Мы поможем вам. Дело в том, что мы прибыли сюда помочь вашему отцу, а пока его нет, вполне можем найти вам вашу корону, - Жан не мог смотреть на несчастную девушку и решил сделать для нее все возможное. Влад с некоторым раздражением покосился на даймонлюза, но смолчал. – Опишите нам эту корону, и мы привезем вам ее.
- Я не могу просить вас об этом, – Акриэль подняла на Жана заплаканные глаза. – Вы только погубите себя… Но если вы уверены, то у меня есть картинка с этой короной, – она порылась в карманах и достала помятый пергамент. – Пожалуйста, не ходите туда!
- Не беспокойтесь о нас, – Жан взял пергамент и, поклонившись, вышел из комнаты. Катарина и помрачневший Влад вышли следом.
А на следующий день они уже ехали на юг...

Гармония понравилась Жану намного меньше Скальда. Он стремился помочь попавшей в беду Акриэль, но все новые препятствия вставали у него на пути. Деньги уже кончались, а местные стражники требовали спеть гимн Картакасса, либо заплатить совершенно неразумную сумму. Заставить фалковнийца петь не представлялось возможным, да и остальные не блистали музыкальным слухом. Вытряхнув из карманов последние монеты, авантюристам удалось расплатиться, но на обратный путь денег у них уже не хватало. Устроившись в гостинице, они разбрелись по комнатам, и моментально заснули.

Катарина стояла в огромном бальном зале. Пары кружились вокруг нее в замысловатом танце, вокруг мелькали маски, не смолкал веселый смех. Но что-то было не так. Отступив к стене и, осмотревшись, она все-таки смогла обнаружить источник своего беспокойства – в центре залы Акриэль с презрением осматривала танцующих людей. Взглянув на нее, Катарина с ужасом поняла, что у Акриэль желтые глаза с вертикальными зрачками. Бросив взгляд на аристократку, лже-Акриэль хищно улыбнулась. Внезапно ее лицо начало вытягиваться вперед, на ходу обрастая шерстью, и вот уже не молодая девушка, но чудовищная помесь человека и волка смотрела на парализованную ужасом Катарину…

С криком она проснулась. Кошмар медленно отступал, но липкий страх сжал сердце и не хотел отпускать. Что-то было неправильно, но она не могла понять, что именно.
На следующее утро Жан и Влад посовещались, и отправились в магазин, посоветовав Катарине погулять по городу. Подумав, аристократка решила отправиться в странный храм, который она заметила еще вчера. Приблизившись к зданию, она испытала некоторую робость – храм, безусловно, был меньше строящегося в Левкаресте Собора Эзры, но все равно выглядел очень внушительно. Немного постояв на пороге, она вошла внутрь.
Храм казался заброшенным. Паутина покрывала стены и скамейки, к огромному органу, стоявшему в центре зала, казалось, никто не подходил несколько лет. Чувствуя себя довольно неуютно, Катарина шла по храму.
- Добрый день, уважаемая! – голос незаметно появившегося у нее за спиной священника заставил ее вздрогнуть. – Мы всегда рады посетителям. Жаль, что их так мало в последнее время…
Священник был очень стар, казалось что он, как и все вокруг, покрыт пылью и паутиной. Неровно подстриженные седые волосы, щетина, но с морщинистого лица на Катарину смотрели удивительно ясные глаза.
- Чей это храм? – не зная, о чем говорить со священником, Катарина спросила первое, что пришло в голову
- Это храм Хора Предков. Национальная религия Картакасса, к сожалению уже почти забытая. Я последний священник, да и мне уже недолго осталось. Вы ведь не из Картакасса? Что же такой очаровательной девушке потребовалось в заброшенном храме умирающей религии?
- Я пришла за советом. Мы направляемся в так называемые «Холмы Смерти»…
- Что вам потребовалось в этом проклятом месте? – священник с отвращением скривился. – Все, кто идут туда погибают, древнее зло, живущее в этом месте, нельзя уничтожить. Если вы пришли за советом, то я дам его вам. Не ходите туда. Больше я ничем не могу вам помочь.
Несколько разочарованная, Катарина вышла из храма Хора Предков и направилась к гостинице, на встречу со своими спутниками. Жан и Влад уже ждали ее, в руках у фалковнийца была туго набитая сумка. Забрав лошадь, они отправились в путешествие, ставшее для них роковым.
К холмам они добрались лишь к полудню. Встреченные по дороге охотники рассказали, что неделю назад из холмов вышла армия нежити и направилась на юг. Решив, что это всего лишь очередная «фишка», авантюристы бесстрашно продолжили путь. Холмы действительно производили гнетущее впечатление. Животные словно бы избегали этого места, птицы перестали петь, даже насекомые исчезли. Лошадь Катарины тоже отказалась приближаться к холмам, и ее пришлось привязать на окраине леса. Сами Холмы Смерти оказались огромным ущельем, над которым нависало исполинское дерево. Друзья почти физически ощущали враждебный взгляд, и готовы были поклясться, что это дерево «смотрит» на них. Ущелье раздвоилось, и они, выбрав правый путь, вскоре вышли к огромному зиггурату, увенчанному головой орла. Решив не отвлекаться, и обследовать ущелье до конца, авантюристы пошли дальше и внезапно наткнулись на чудовищно изуродованные трупы гоблунов. Существ буквально разорвало на части что-то, обладающее огромной силой. Осторожно обойдя их, они, наконец, дошли до конца ущелья. Черный провал пещеры холодно смотрел на авантюристов, и они, освещая путь купленными утром лампами, спустились в катакомбы.
Неосторожный Жан сразу вырвался вперед, и моментально пожалел об этом. Свет его фонаря выхватил из темноты статую женщины, выполненную настолько искусно, что, казалось, она сейчас бросится на даймонлюза, и раздавит его в своих каменных объятьях. Жан испуганно отшатнулся, но быстро пришел в себя и, дождавшись остальных, осмотрел статую подробнее. Это была красивая женщина, одетая в очень странную, незнакомую одежду. В руках она сжимала череп и скипетр, а на голове у нее была корона, как две капли воды похожая на ту, что Николь выбросила в озеро. Ее лицо было искажено ненавистью, и ни один из авантюристов не мог смотреть на нее без содрогания. Нервничая, они продолжили обследовать пещеру. По полу струился черный дым, иногда заполнявший весь коридор, друзьям казалось, что он иногда образует почти человеческие фигуры, но они надеялись, что это лишь игра воображения. Катарина постоянно слышала голос, который шептал заклинания на неизвестном языке. Она просила уйти поскорее, но Жан упорно тащил их вперед. Наконец, почти все коридоры были пройдены, но Корона так и не была найдена. Авантюристы стояли перед последним необследованным коридором. На стенах играли отблески пламени, и авантюристы, решив, что кто-то развел костер, осторожно двинулись вперед. Никто из них не ожидал увидеть то, что было в конце коридора. Стенки разошлись в сторону, образуя огромный зал. В конце зала они увидели проход, по бокам от которого стояли два огромных, горящих изнутри, скелета. Даже хладнокровный Влад содрогнулся от этого зрелища. Не решаясь приблизится к чудовищам, авантюристы застыли на месте. Всем было понятно, что с этими существами им не справиться, и придется отступить.
Когда они выбрались на поверхность, выяснилось, что в ущелье темнеет намного раньше, и герои оказались в полной темноте. Освещая путь фонарями, авантюристы отправились к Гармонии. Внезапно Жан застыл, с изумлением показав на то место, где они нашли трупы гоблунов. Тела исчезли. Уже понимая, что произошло, но не решаясь поверить в это, они вглядывались в темноту ущелья. Внезапно они увидели их – три изувеченных создания, которые не могли быть живыми, упорно шли вперед. Мгновение – и немертвые бросились на живых. Бой был быстрым, но яростным. Влад швырнул саблю Ульриха Жану, а сам, выхватив увесистую дубинку, метнулся вперед. Две твари окружили даймонлюза, который завертелся на месте, нанося во все стороны удары. Сабля оказалась на удивление острой, рассекая мертвую плоть как масло. Катарина спряталась за спину Жана, дрожащими пальцами сжимая нож. Влад сцепился с одним из гоблунов и осыпал его градом ударов. Монстр, не ожидавший такого напора, сопротивлялся не особо успешно. Через минуту все было кончено – три поверженных чудовища лежали в пыли…
Усталые и порядком напуганные авантюристы вернулись в Гармонию. Влад и Жан сразу отправились в свои комнаты. Катарина решила помыться, однако, войдя в ванную комнату, она увидела то, от чего кровь застыла в ее жилах.

Мертвец стоял в центре комнаты и смотрел на аристократку. В руке он держал нож, в застывших глазах не отражалось никаких эмоций. Странный голос вновь зашептал непонятные слова, и труп шагнул к ней, занося нож для удара…

На жуткий крик Катарины прибежал трактирщик, обнаруживший ее забившейся в угол и с ужасом смотрящей в середину комнаты. Кое-как успокоив девушку, он удалился. В эту ночь она так и не смогла заснуть – стоило ей закрыть глаза, и она снова слышала шепот.
На следующее утро авантюристы решили вновь попросить помощи у священника – Катарина надеялась, что он все-таки поможет им, к тому же она чувствовала, что на нее легло какое-то проклятье, ведь тихий шепот теперь звучал, не переставая. Уже подходя к церкви аристократка услышала музыку, а войдя, поняла в чем дело: священник играл на органе, не замечая ничего вокруг. Не желая мешать, она встала в тени и решила подождать, когда он закончит.
- Здравствуйте, я вижу, вы решили вновь зайти ко мне, – священник внезапно прекратил играть, и повернулся к Катарине. – Вы все же пошли в Холмы Смерти, и вернулись оттуда… изменившейся.
- Да, – Катарине решила говорить с ним начистоту. – Я постоянно слышу какой-то шепот, я вижу мертвецов! Что со мной произошло?!
- Это проклятье холмов, – в голосе священника слышалась печаль. – Зачем вы пошли туда? Я же предупреждал – это злое место. Теперь вы обречены. Если вы не выполните то, зачем пошли в холмы, они заберут вашу душу.
- Мы искали в холмах Корону Воинов. Мы должны достать ее – помогите нам! Я сделаю все что угодно!
- «Все что угодно»? Никогда не разбрасывайтесь такими словами, девушка… - взгляд священника внезапно стал жестким. Катарина не успела заметить движения, но священник уже стоял перед ней. – Я многое могу попросить…впрочем, если вы уверены, давайте договоримся так – я помогу вам, но когда-нибудь сам попрошу о помощи. И вы поможете мне. Идет?
- Хорошо, – аристократка чувствовала, что совершает ошибку, но особого выбора у нее не было. – Чем вы можете помочь?
- Многим. Наша религия очень стара – за все это время мы скопили множество странных предметов. Думаю, я знаю, что вам пригодится. Подождите здесь, – он прошел к двери в дальнем углу храма, и довольно скоро вернулся. В руках он держал костяную маску. – Вот она. Этот предмет сделает вас невидимой для нежити – достаточно лишь прижать ее к лицу. К сожалению, ее магия очень недолговечна, и ей можно воспользоваться лишь три раза в день, но, я думаю, вам хватит и этого. Обязательно верните ее мне, если выберитесь оттуда.
- Спасибо, – Катарина осторожно взяла маску и поразилась – кость была холодна как лед.
- Не за что. Искренне желаю вам удачи и надеюсь еще вас увидеть.
С новой надеждой аристократка вышла из заброшенного храма. На улице ее уже ждали друзья.
Они долго обсуждали, кто наденет маску и пройдет мимо горящих скелетов. Катарина побаивалась идти, да и Жан не горел желанием соваться туда. Каково же было их удивление, когда Влад, во время спора не проронивший ни слова, вызвался идти сам! Отговаривать его никто не стал.
На пути к пещерам они решили все-таки обыскать зиггурат, чтобы не пропустить чего-нибудь важного. Но ничего интересного они не нашли – только странные фрески, прояснившие сущность статуи в подземелье. На фресках изображалась история девушки: в начале она находит корону – точно такую же, как и на рисунке Акриэль – и создает свое королевство. Но чем дальше – тем мрачнее становились цвета, и вот уже на голове у женщины другая корона, состоящая из крыльев летучей мыши, в руках у нее череп и скипетр. Последняя фреска изображала огромный пожар и девушку, бегущую прочь из города. Не найдя больше ничего интересного, они продолжили свой путь. Уже перед залой со скелетами они обсудили план – Влад отправляется дальше, а Жан и Катарина ждут его до наступления темноты. Взяв у даймонлюза саблю и прижав маску к лицу, фалковниец отправился навстречу своей судьбе.
Часы ожидания тянулись медленно. Несколько раз из глубины подземелий доносились какие-то приглушенные звуки, впрочем, быстро смолкавшие. Фонарь уже давно погас, но Жан и Катарина отказывались поверить в то, что их товарищ погиб. Наконец, когда стало ясно, что Влад не вернется, они все-таки решили уйти.
На следующее утро они, надеясь, что Влад сумел-таки выбраться и заночевал в зиггурате, вновь отправились к Холмам Смерти. Но дойти они не успели: недалеко от города они увидели человека, сидящего перед небольшим ручейком. Человек был перемазан грязью и кровью, и почти гол – из одежды на нм сохранялись лишь изодранные штаны. С предплечий человека словно содрали кожу, а на боку красовалось несколько длинных рваных ран. Когда он повернул голову, они с ужасом отшатнулись – это был Влад. Волосы его были совершенно седыми, и в глазах отражалась только пустота. Таких в Борке называли «сломленными»…
…а под ногами Влада в грязи валялась Корона Воинов.

Перед отъездом в Скальд Катарина решила вернуть волшебную маску в храм. Влад наотрез отказался отдавать ее кому-либо, кроме самого жреца, и отправился с ней. Вдвоем они вошли под своды святилища Хора Предков. Согбенный старец ждал их. Окинув глазами Влада, он подошел к Катарине, и, демонстративно не замечая ее спутника, спросил:
- Итак, вы вернулись, и вы еще живы. Значит ли это, что маска помогла вам?
- Да, - вместо Катарины ему ответил фалковниец, сжимавший костяную маску в руках.
Священник протянул руку, и Влад не без сожаления отдал ему волшебную вещь. Спрятав ее под плащ, он снова обратился к Катарине:
- Помните ли вы, что за вами есть долг?
- Да, конечно, и спасибо вам за помощь… - начала было Катарина, но жестом священник оборвал ее. - Я рад. Однажды я о нем вспомню. Кстати, не дело такой очаровательной девушке ходить с отмеченным смертью, - понизив голос, сказал старик, хлопая ее по плечу.
Влад развернулся и быстро пошел к выходу, не дожидаясь Катарины. Та, виновато улыбнувшись жрецу, побежала вслед за фалковнийцем.
- Да и второй… Обречен, - печально пробормотал старик, глядя на растерянного Жана, стоявшего у входа, когда мимо него прошел рассерженный фалковниец.

- Вы не представляете, как я рада вашему возвращению! – лицо Акриэль светилось счастьем. Как только они добрались до Скальда, она моментально нашла их в Старой Картаканской Гостинице, и увела за отдельный столик. – Эта корона очень важна для меня, теперь я и мой жених наконец-то будем вместе! Теперь есть только одна проблема, вы должны передать ее Генрику, тогда козни лесорубов нам будут не страшны!
- Разве вы сами не можете отвезти ее? – Катарина все еще не забыла свой сон, и относилась к импульсивной девушке с некоторым подозрением.
- Нет, –Акриэль грустно посмотрела в сторону столика, за которым сидела толпа грязных, пьяных мужиков. – Они никогда не позволят мне покинуть город. Вы должны сами отвезти ее. Пожалуйста, помогите мне еще раз!
- Конечно, мы поможем вам, госпожа Акриэль. Это честь для нас. – Влад учтиво поклонился. Жан и Катарина с изумлением смотрели на него – ведь весь путь до Скальда он утверждал, что ни за что не отдаст корону и выбьет из Акриэль правду о том, зачем ей понадобилась Корона. Сейчас же он с фанатичным блеском в глазах продолжил: – Только объясните мне, как добраться до его поместья, и я передам ему корону. Клянусь.
- Спасибо вам. Вы слишком добры… - как ни странно, Акриэль игнорировала Влада и обращалась в основном к Жану, которому бегло переводила Катарина. – Спасибо. Но мне пора – я не могу надолго исчезать из вида лесорубов, они могут заподозрить что-то.
Она поднялась и направилась было к выходу из гостиницы, но один из лесорубов перехватил ее и, жестко взяв за руку, повел наверх. Девушка кинула на друзей полный тоски взгляд, и исчезла из виду.
До возвращения Лукаса оставалось еще три дня, и друзья решили что вполне успеют добраться до Гундарака и вернутся обратно. Особенно на этом настаивал фалковниец, неожиданно пожелавший помочь Акриэль любой ценой.

Влад стоял в катакомбах Холмов Смерти, сжимая в руках Корону Воинов. «Она не твоя!» - прошипел голос у него за спиной. Обернувшись, он успел заметить перекошенное злобой лицо Жана. Потом меч предателя вонзился ему в грудь, и силы начали покидать бывшего солдата. Жан поставил ногу ему на грудь и захохотал, потрясая Короной. Влад сделал попытку подняться, но тяжелый ботинок даймонлюза врезался ему в лицо, переломив нос. Кровь залила глаза Влада, и свет померк.
Влад открыл глаза. Он знал лицо своего врага.

Лошади сходили с ума. Волки выли, не переставая, и казалось, что сейчас они выпрыгнут на дорогу. Кучеру с огромным трудом удавалось сохранять контроль над животными и продолжать движение. Дождь лил все сильнее, мешая увидеть хоть что-то, но иногда вдоль дороги загорались желтые глаза ночных хищников. Наконец вдалеке показались очертания огромного замка – поместья Доминиани.
Ворота открыли слуги, закутанные в серые балахоны. Узнав, что путники хотят встретиться с доктором Доминиани, один из слуг повел их к главному зданию. Внутри взорам героев открылась просторная зала, богато украшенная старинными гобеленами, а в центре стояло большое кресло, напоминавшее трон. На нем восседал хозяин замка. Генрик Доминиани был бледным человеком лет сорока, очень аккуратно одетым и обладавшим изысканными манерами, необычными для Гундарака. Представившись и узнав о том, что авантюристов прислала Акриэль, и что они привезли Корону Воинов, он лишь рассмеялся:
- Ох, Акриэль всегда была такой наивной. Из-за нелепого предсказания она заставила вас спустится в эти проклятые катакомбы… как глупо с ее стороны, - он осторожно взял корону. – Я очень благодарен вам за то, что вы решили помочь ей, но, к сожалению, эта корона имеет ценность разве что как сувенир. Но не беспокойтесь о моей девочке, я встретил святого воина Эзры, и уговорил его помочь мне. Я уверен, что он сможет… повлиять на лесорубов.
- Вы хотите сказать, что все испытания, через которые мне пришлось пройти – бессмысленны? – Влад явно был поражен таким поворотом событий.
- К сожалению, да. Я, конечно, возьму корону, если вы не против. Вы можете переночевать в моем замке. Да, еще я хотел попросить вас передать Акриэль письмо – в нем я как раз расскажу ей о паладине – и этот драгоценный камень, – он достал из кармана довольно крупный рубин. – У моей девочки сейчас трудности с деньгами, ну и конечно она сможет оплатить ваши труды частью этого камня. О, господи, я такой рассеянный! Вы ведь наверняка устали с дороги, а я говорю о делах! Пожалуйста, проходите в обеденный зал и поешьте. К сожалению, я не смогу составить вам компанию – мне нужно заниматься пациентами, так что устраивайтесь поудобнее, и чувствуйте себя как дома. Если вам что–то понадобится – обращайтесь к слугам.
- У вас в замке есть пациенты?
- Конечно, леди Катарина. Я здесь лечу сумасшедших – несчастных людей со сломленным духом. Естественно, бесплатно. Не беспокойтесь, они изолированы в закрытой части замка, и не потревожат вас. Но, прошу меня извинить, мне пора идти – пациенты ждут. До завтра.
Оставив друзей в одиночестве, эксцентричный доктор удалился, напоследок с каким-то повышенным интересом посмотрев на Влада. Чувствуя, что они хоть как-то помогли несчастной Акриэль, друзья поужинали и отправились в спальную комнату.
Спальня находилась в одной из башен замка – здесь явно давно никто не жил, и когда они вошли внутрь, несколько летучих мышей вылетели в распахнутое окно. Молодые люди моментально заснули, а Катарина долго мучалась бессонницей но, наконец, сон сморил и ее. Утром они нашли на столике записку: «Пожалуйста, извините меня. Рано утром меня вызвали в город, и я не смог позавтракать вместе с вами. Я настоятельно прошу вас дождаться моего возвращения. Искренне ваш, Генрик Доминиани».
Ворота замка были заперты. Слуги исчезли.

- Боже как я теперь смогу искупить свою вину! – Доминиани казался искренне расстроенным. – Это все слуги, они привыкли закрывать ворота, когда я уезжаю. Дело в том, что я набираю их из вылечившихся сумасшедших, и они иногда проявляют некоторую… глупость. Умоляю, простите меня.
Видя искреннее раскаяние доктора, даже Катарина, весь день блуждавшая по пыльному замку и не знавшая чем себя занять, смягчилась. На улице был уже поздний вечер и авантюристы, заставив доктора пообещать, что на следующее утро он не забудет о воротах, отправились спать. Ранним утром они быстро собрались и выехали в Картакасс. Эксцентричный доктор проводил их, еще раз извинившись за недоразумение. Лучи раннего солнца еще сильнее подчеркивали его бледность. За его спиной в одну из башен залетела стая летучих мышей. К вечеру они уже прибыли в Скальд.

- Акриэль Лукас – моя дочь? Что за абсурд! –Харкон Лукас оказался щеголеватым мужчиной лет тридцати, носившим богатую одежду профессионального музыканта. Он встретил друзей на пороге Старой Картаканской Гостиницы и, узнав о последних событиях, сразу провел их в свою комнату. – Как вы могли поверить в эти безумные россказни о дровосеках! Акриэль – преступница, прикрываясь моей фамилией, она творит зло по всему Картакассу. Но сейчас эта девчонка зашла слишком далеко! Последнюю неделю я искал ее по всей стране, а она находилась здесь, у меня под носом. Вы говорите этот «Доминиани» передал ей письмо? Я могу взглянуть на него?
Друзья, ошарашенные тем, что их мир опять перевернулся и те, кого они считали хорошими людьми, оказались преступниками, протянули Харкону письмо. Пробежав пергамент глазами и пробормотав: «знаю я эти шуточки», он поводил письмом над свечой. К изумлению героев, буквы письма на глазах изменились. Прочитав письмо еще раз, бард нахмурился и протянул письмо Катарине.
- Полюбуйтесь, что вы натворили. Будь проклят тот день, когда я обратился к Дорану за помощью.
Вздрогнув, Катарина прочитала письмо вслух:

«Акриэль. Все развивается согласно нашему плану. Теперь, когда Корона находится у меня, я могу начать создание армии гоблунов. Герцог Гундар согласился с моими предложениями. Вторжение начнется через неделю. Избавься от тех идиотов, которые достали Корону, они исчерпали свою полезность. Даклауд Хейнфорт.»

- Герцог Гундар и в прошлом пытался захватить нашу страну. Тогда нам удалось отбиться. – Дождавшись конца письма, Лукас заговорил вновь. – Теперь вы сами вложили ему в руку кинжал, который он вонзит в самое сердце Картакасса.
- Кто такой этот Даклауд Хейнфорт? Он и Доминиани один и тот же человек?
- Он не человек, но ты угадал, это два имени одного существа. – Лукас холодно взглянул на Влада. – Гундар пьет кровь своего народа не только в переносном смысле. Он вампир. Хейнфорт – его правая рука и ближайший советник – также является вампиром. Вам повезло, что вы вернулись из его замка живыми. Он вполне мог использовать в качестве гонцов кого-нибудь другого. Ладно. Доран все-таки послал вас помочь мне. Вот вы и поможете – исправите все, что успели натворить. Я слышал об этой «Короне Воинов». Она является основным инструментом в создании армии вторжения – вы должны будете выкрасть ее из замка Хейнфорта, и уничтожить самого вампира.
- Вы уверены, что он оставил её в своем замке? И разве вампиры – не детские сказки?
- Леди Катарина, вы еще очень многого не знаете. Не советую считать вампиров детскими сказками – они легко разубедят вас при личной встрече. Они – воплощение зла и ненависти. В их словаре нет слова «доверие». Не сомневаюсь, что Хейнфорт не решился отдать корону герцогу, боясь, что в этом случае его попросту устранят как бесполезное звено. Нет, он спрятал корону где-то в своем замке. Вы отправитесь завтра утром. Я дам вам любые вещи, которые вам потребуются. Если хотите – вы можете продать ваш камень. Через полчаса к вам зайдет мой человек, дайте ему список вещей, необходимых вам. До завтра, – с этими словами бард вышел из комнаты, оставив друзей наедине с их мыслями.

Ночевать им пришлось в цыганском таборе – ходили слухи о том, что впереди расположились гундаракитские солдаты, арестовывающие всех подряд, и друзья решили не рисковать. В замок Хейнфорта они отправились все вместе – не смотря на уговоры Жана и Влада и на то, что странный голос в ее голове уже затих, Катарина не хотела бросать товарищей. Харкон Лукас, встретив их перед отъездом, рассказал, что вампира можно убить, только вогнав ему кол в сердце, и что днем чудовища беззащитны. Пожелав им удачи, музыкант уехал по своим делам, и вот герои уже находились на границе Гундарака. Жан, так и не выучивший местного языка, чистил свой новенький мушкет, а Катарина и Влад, стараясь снять напряжение, болтали с цыганами. Все они чувствовали, что кто-то может не вернутся. Никто из них не хотел умирать.
Поутру, проснувшись, Влад и Катарина обнаружили отсутствие Жана. К счастью, ничего страшного с ним не произошло, и он подошел к ним чуть позже, отчаянно пытаясь скрыть смущение и стереть губную помаду со щеки. Даймонлюз тоже снимал напряжение, но делал это в кибитки одной гостеприимной цыганки, у которой он оставил половину своих денег.
Кордон солдат исчез, и они беспрепятственно добрались до замка вампира. По веревкам перебравшись через стену, авантюристы начали обследовать замок. В прошлый раз они обнаружили множество запертых дверей, и сейчас Жан, не церемонясь, открывал их выстрелами из мушкета. За одной из таких дверей обнаружился арсенал, и Катарина прихватила себе огромный проржавевший фальчион. Наконец, даймонлюз выбил последнюю дверь, похоже, ведущую во вторую башню - и внезапно из распахнутой двери на них кинулась стая летучих мышей! Основательно покусанные, герои захлопнули дверь. Было ясно, что логово Хейнфорта в этой башне, но надо было избавиться от кусачих тварей. Влад быстро нашел решение – оборвав гобелены, и пропитав их маслом, он швырнул их в логово мышей и поджёг, захлопнув дверь. Не вынесшие дыма, твари вылетели из башни огромной тучей и разлетелись по замку, злобно наблюдая за героями. Путь был свободен, и они двинулись дальше.
Башня оказалось совершенно пустой, лишь в полу зиял широкий колодец. Осторожно спустившись в него, они обнаружили небольшой туннель, который привел их к цели – небольшой комнате, в которой стояли два каменных гроба. Один из них был забит драгоценностями, а другой был пуст. Выругавшись, Влад внимательно осмотрел пустующий гроб, пока Жан примеривался к изящно выглядящему мечу, найденному во втором саркофаге. Гроб был очень странным. Казалось, внутри он меньше по размеру, чем снаружи. Ухмыльнувшись, Влад поддел ножом дно гроба и отодвинул вторую плиту в сторону.
- Двойное дно. А под ним – «добрый доктор», - мрачно объявил он, и все заглянули в гроб.
В гробу, скрестив руки на груди, лежал доктор Генрик Доминиани, он же Даклауд Хейнфорт, правая рука герцога Гундара.
Жан улыбнулся. Все шло так, как и было задумано. Подойдя к вампиру, он приставил к его сердцу кол, а Влад изо всех сил ударил по нему молотком. Сильнейший удар в голову сломал даймонлюзу шею и отбросил к стене. Судорога свела пальцы Жана, и он выстрелил из ружья. Грянул выстрел, и дробь высекла искры из камней на потолке.
Даймонлюз недооценил нежить. Даклауд Хейнфорт восстал из своего гроба.
Катарина как кошка кинулась на спину мертвеца, атакуя ржавой саблей. С хрустом фальчион вошел в спину вампира и обломился у рукояти, когда тот повернулся к дворянке. Вампир схватил ее за шиворот и одним ударом выбил из нее дух. Катарина отлетела в сторону, лишившись чувств. Поняв, что он остался один, Влад молча бросился на вампира и сшибся с ним, пронзая саблей. Доктор Доминиани с изумлением посмотрел на оружие, словно не веря, что сталь способна причинить ему вред, и исчез, превратившись в туман. Серебряный клинок со стуком упал на холодный камень из разжавшейся руки Влада. Все перед его глазами ходило ходуном. Жан с неестественно вывернутой шеей валялся в углу. Катарина лежала рядом с ним. Из-под нее растекалась кровь, удар когтистой лапы распорол кожу. Фалковниец склонился над ней и осмотрел рану. Все было не так страшно, как он думал, и, возможно, Катарину еще можно было спасти.
Влад взвалил тяжелое тело Жана на плечо и скинул в гроб, набитый сокровищами. Раскупорив несколько фляг с маслом, он полил им труп беспечного даймонлюза, и поджег его. Закрыв саркофаг, из которого тут же потянулись струйки черного дыма, Влад перевел дух и, подняв безжизненное тело борканки, зашагал прочь из склепа…

Катарина пришла в себя спустя три дня в больнице Скальда.
Она нигде не могла найти Влада, однако Харкон Лукас, навестивший её, все объяснил:
- Он вел себя, как настоящий шизофреник! Избил меня, забрал все деньги и сбежал! Простите меня, Катарина, за то, что я невольно втравил вас в эту авантюру, а теперь обвиняю вас в чем-то, но ваш безумный друг проявил себя… не с лучшей стороны. Впредь вам нужно тщательней выбирать себе спутников, – возмущению музыканта не было предела. – Я не смею больше вас задерживать здесь, ведь этот ваш Влад провалил все, и теперь мне нужно думать об обороне Картакасса. Надеюсь, мы еще встретимся, леди Катарина...

Дополнение
Запись, найденная Харконом Лукасом в камере, в которой он содержал Влада Шеллербаха.

«…я до сих пор не могу забыть тот страшный день, 25 июня 736 года. Если бы судьба дала мне шанс изменить события этого дня, я был бы самым счастливым смертным. Никогда, никогда бы я не спустился в пещеры под Холмами Смерти, никогда бы не видел тех ужасов, которые покалечили мою душу, никогда бы не прикоснулся к этой проклятой Короне. Каким я был глупцом, когда решил в одиночку войти в этот Ад…
Стоя в нелепой тряпичной маске и сжимая в руке изящную серебряную саблю, я предвкушал сокровища, которые ждали меня в глубине этих пещер. Если бы я только знал, что потеряю там намного больше, чем получу…
Освещая фонарем дорогу, я дошел до комнаты с двумя гигантскими скелетами, внутри которых пылал огонь. Жан и Катарина остались ждать меня у входа, и я впервые был в этом месте один. Я не верил в сверхъестественные способности моей маски, поэтому, когда я стоял там, в нескольких метрах от этих ужасных созданий, мои ноги отказывались сделать даже шаг вперед. Я словно прирос к месту, меня пробирал ужас, когда я представлял, как одна из этих тварей схватит меня… Но я никогда не был трусом. Бормоча невнятные слова заклинания, активирующего маску, я прошел в подземелья под Холмами Смерти.
Первое, что я увидел, были мрачные острые утесы, торчащие из пропасти, со дна которой поднимался белесый туман. Между этими грудами скал были перекинуты узенькие мостики, и меня пробрала дрожь, когда я понял, из какого материала они сделаны. Это были кости каких-то огромных существ, которых было страшно даже представлять. Но отступать было нельзя, и я, осенив себя священным знаком, полез по кости.
Я закрыл глаза и полз по этому мосту. Какое-то чувство подсказывало мне, что вниз лучше не смотреть, что то, что я увижу, мне явно не понравиться. Но все же любопытство пересилило, и я открыл один глаз. Внизу творилось что-то невообразимое. Там клубились какие-то полупрозрачные завихрения, мне казалось, что я вижу очертания призрачных человеческих тел, какие-то смутные силуэты… Внезапно, одно из завихрений метнулось ко мне со дна этой пропасти. Когда я увидел лицо, которое было у этого бестелесного существа, остатки решительности покинули меня. Это было лицо моего брата, Адольфа. Вскрикнув, я инстинктивно дернулся в сторону и сорвался с кости.
Годы, проведенные в армии, закалили меня, вбив некоторые навыки в подсознание. Как-то извернувшись в полете, я ухитрился зацепиться рукой за край мостика. Ломая ногти и сдирая кожу, я вцепился в него железной хваткой. Казалось, скрип зубов пронесся по всей пещере. Я с большим усилием дотянулся до моста второй рукой и повис так, закрыв глаза. Мне было страшно лезть наверх, я чувствовал, что там что-то есть, что-то страшное.
Поборов себя, я поднял глаза наверх. Жуткий клубящийся призрак стоял надо мной, занося свою косу, которой собирался отрубить мне руки. Но я предпочел бы умереть от него, чем упасть вниз, где меня наверняка ждала бы еще более страшная участь, поэтому я подтянулся, и, распластавшись на кости, приготовился принять свою смерть. Как ни странно, но призрак медлил. Открыв глаза, я понял, что это было всего лишь наваждение – никакой фигуры с косой здесь не было.
Я быстро дополз до конца мостика и рухнул на скале в изнеможении. Я только что избежал гибели, и вот передо мной стоял точно такой же мост, ведущий куда-то наверх. На этот раз я решил не рисковать и, достав из рюкзака веревку, попытался закинуть ее на тот конец кости. Несколько раз веревка не долетала, но, в конце концов, она зацепилась за что-то. Подергав ее, я решил, что она достаточно крепка, и, обмотавшись ей, пополз по мосту, крепко зажмурив глаза и убеждая себя, что там ничего нет. Так я преодолел этот мост и вышел к узкому коридору, который вел куда-то вглубь подземелий. Фонарь слабо освещал путь, но я двинулся дальше, пока не оказался перед тройной развилкой. Я выбрал центральный путь… я не знаю, что подвигло меня на это, но, черт возьми, потом я понял, что это была самая крупная ошибка в моей жизни. Если бы я тогда не пошел по этому пути, все могло бы сложиться иначе.
Я долго петлял по узкому темному коридору. Под моими ногами то и дело что-то хрустело, вероятно, это были кости моих менее удачливых предшественников. Я шел очень быстро и вскоре поплатился за это – за одним из поворотов я не обнаружил опоры и полетел куда-то вниз. Фонарь разлетелся вдребезги, и последним, что я увидел в его вспышке, было истлевшее лицо скелета, смотревшее прямо на меня. Я вскрикнул и отскочил к противоположной стене. Итак, я был в полной темноте, фонарь был разбит вдребезги, к тому же я повредил себе ногу при падении, а высота была не менее двадцати футов. Но я нашел выход из ситуации, и, достав из-за пояса дубинку, которую припас со вчерашнего дня, обмотал ее обрывком своей одежды и пропитал маслом. Масла я не жалел, у меня его была целая канистра. Импровизированный факел ярко освещал ловушку, в которую я попал, и только теперь я смог оценить ее гениальную простоту. Я стоял на дне глубокой ямы, а вокруг меня валялось несколько скелетов. Под ногами была каменная плита, которую на цепях поднимали наверх. Ухватившись за одну из этих цепей, я полез наверх, и вскоре выбрался из ямы.
Припадая на поврежденную ногу, я доковылял до конца этого коридора. То, что я увидел там, не на шутку испугало меня. Странный вихрь, огромный столп очень быстро движущегося тумана извергался из пола пещеры в потолок. Не знаю, где был мой разум, когда я решил войти в этот столп. Тогда я думал, что это очередное испытание, которое должно было остановить меня.
Клубы тумана, замысловато завихряясь, окутывали меня. Запах стоял отвратительный, но я продолжал идти куда-то вперед. Я уже плохо понимал, что со мной происходит, когда услышал в своей голове этот зловещий шепот. Он шел как будто изнутри, из глубин моего сознания, во всяком случае, источника этих звуков я определить не мог. Глухой голос звал меня к себе, приказывал идти на его зов. Я чувствовал, что моя воля слабеет, что я уже готов попасть под влияние этого голоса, когда я вышел из тумана. Я стоял посреди маленькой темной комнаты, заполненной туманом. В центре комнаты стоял небольшой постамент, на котором лежал крупный черный шар, сделанный из камня, вероятно, мрамора. Голос усилился, он звал меня, и тут я не выдержал. Крича что-то нечленораздельное, я кинулся к шару и начал осыпать его сокрушительными ударами серебряной сабли. Я вкладывал всю свою силу в эти удары, но результата не было. На камне не осталось даже царапины, и, что самое странное, на сабле тоже. Но тогда мне не было до этого дела, и, откинув бесполезную саблю, я схватил шар руками, намереваясь швырнуть его об землю…
Такой нечеловеческой боли я не испытывал никогда в своей жизни. Казалось, каждая клеточка тела полыхала огнем. Я пытался оторвать руки от камня, но они словно приросли к нему… Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание, это мой крик, нечеловеческий крик, полный боли. Наконец, сознание милосердно оставило меня, и я мешком съехал на скользкий каменный пол.
Я не знаю, сколько времени я провалялся там, у этого дьявольского камня. Может быть, мгновения, может, часы. Когда я пришел в себя, я был уже не тем человеком, каким был раньше. Кошмарный камень изменил меня, исказив саму мою сущность. Пустота. Все, что я ощущал – это всепоглощающую пустоту, в которой не было места Свету. Тогда я понял, что нет никаких Богов. Они давно отвернулись от рода людского, и в этом мире правят Легионы Ночи. Люди – марионетки в их руках, и бесполезно даже надеяться на победу над ними. Я всей душой возненавидел их, и я ухватился за эту ненависть как за единственное чувство, которое сохранилось у меня после прикосновения к черному шару. Катаясь по полу, обхватив голову руками, я кричал, я клялся сражаться с ними до самого конца, чтобы забрать с собой в Ад как можно больше порождений Тьмы.
Наконец, пошатываясь, я встал на колени. Факел давно погас, и мне пришлось соорудить какое-то подобие факела из кости. Оторвав кусок ткани от куртки, я пропитал его маслом и поджег. Опираясь на саблю, я вернулся в столп тумана, и через несколько минут блуждания вышел в тот коридор, из которого я попал в эту комнату. Как-то я добрался до развилки, и выбрал правый путь. Ощупывая каждый шаг, я шел по узкому коридору, время от времени отрывая куски от своей одежды, чтобы поддерживать огонь. Факел еле горел, но я шел вперед.
Когда я увидел довольно большой рукотворный зал, освещенный какими-то странными камнями на потолке, первым моим побуждением было броситься вперед. Дело в том, что у дальней стены этого зала стоял невысокий пьедестал, на котором покоилась цель моих поисков – корона. Точно такая корона, которую показывала в своей книжке Акриэль. Но я сдержался.
После всего, что я здесь видел, я отлично понимал, что эти катакомбы полны смертельных ловушек. Осторожно приблизившись к пьедесталу, я начал дюйм за дюймом осматривать эту часть комнаты. За этим занятием я провел очень много времени, но мои труды увенчались успехом, и я понял, что плита перед пьедесталом – это ловушка, а сам постамент можно сдвинуть в сторону. Мой хохот, казалось, отражался от стен, многократно усиливаясь эхом. Это была моя первая победа над строителями этих подземелий, маленькая победа, но она наверняка сохранила мне жизнь.
Постамент со скрипом отошел в сторону, открывая темный узкий лаз, ведущий куда-то вниз. Оторвав последний кусок от рубашки, я запалил его и пошел по этому проходу.
Узкий подземный туннель долго петлял, пока не привел меня к очередной развилке. Запалив новый «факел» я побрел по одному из проходов, надеясь, что он приведет меня к цели. Этот коридор был довольно широк, и его заполнял плотный белесый туман, стелящийся по земле. Через некоторое время туман начал подниматься выше, пока не заполнил все пространство вокруг. Я медленно брел в тумане, держась рукой за склизкую стену. Я не помню, сколько я блуждал в этом мерзком тумане, что я видел там, о чем думал. Через какое-то время я вышел из тумана, стоя все у той же развилки. Что произошло со мной там, память милосердно скрывает. И я думаю, это к лучшему, потому что вряд ли мой пошатнувшийся разум был бы способен выдержать память о тех нечеловеческих ужасах, которые иногда приоткрываются передо мной во сне.
Второй туннель оказался короче, и он вывел меня в большую пещеру. Тяжелый вздох вырвался из моей груди, когда я увидел широкую пропасть, раскинувшуюся посередине и узкий костяной мостик, перекинутый через нее. Но отступать я не собирался. Подойдя к краю пропасти, я снял с плеча свой арбалет и обвязал болт веревкой. Прицелившись в противоположную стену, я выстрелил, и болт со свистом полетел вперед. Подергав за веревку, я убедился, что она хорошо держится, и, обмотавшись ею, я пополз по мосту. К счастью, все обошлось без происшествий, и через пару минут я стоял на противоположной стороне. Запалив очередной факел, на который у меня ушел кусок от штанины, я осмотрелся. Прямо передо мной был вход в небольшую пещерку, в которой я заметил две двери. Подхватив вещи, я приблизился к одной из них. Прочная дубовая дверь была закрыта. Вторая дверь была распахнута, но я для начала решил проверить, что скрывалось за первой.
Достав из рюкзака набор своих инструментов, я попытался выпилить замок, но мои труды не увенчались успехом. Но когда я возился с замком, я понял, что за дверью что-то скрывается. Нечто живое, и наверняка враждебное. Отогнав от себя эти мысли, я принялся выламывать дверь плечом.
Не стану утомлять читателя описанием тех усилий, которые я приложил для проникновения за дверь. Не стану описывать то безумие, которое охватило меня, когда я в десятый, двадцатый и сотый раз налегал на дверь плечом, ту боль, которой отзывался во мне каждый удар. Разорванные в клочья плечи, кровь, струящаяся по рукам, удар, снова удар, куски дерева, раз за разом впивающиеся в тело…
Но когда, наконец, дверь вылетела внутрь, тварь, скрывавшаяся там, накинулась на меня. Я ошарашено смотрел на иссохшего мертвеца, закованного в проржавевший доспех, поднимавшего надо мной кривой зазубренный меч. В последний момент я успел податься назад, и меч существа, вместо того, чтобы снести мне голову, лишь оставил длинную кровоточащую рану на груди. Поняв, что бежать некуда, я решил остаться здесь и встретить смерть лицом к лицу. Выхватив саблю, я, с диким воплем налетел на мертвеца, осыпая его ударами…
Мы кружили по пещере. Звон оружия, кровь, льющаяся из ран, шум в голове. Я довольно успешно парировал выпады твари, все-таки саблей я владел неплохо. Но то же самое можно было сказать и о мертвеце, теснившем меня к костяному мосту. Когда я отступал по короткому коридору, я случайно бросил взгляд в комнату, охраняемую монстром. Корона была там…
Отбивая удары ржавого клинка, я сделал первый шаг на мост. Сражаться сразу стало на порядок сложнее, ведь приходилось заботиться о балансе. Но мертвец тоже испытывал явные неудобства. Когда он покачнулся от сильного удара по доспехам, я крутанулся на месте и сбил с него шлем, вместе с половиной черепа. Конечно, разумом я понимал, что существо и так давно мертво, но я рассчитывал, что такое ранение его остановит. Но нет, мертвец продолжал наступать, заставляя меня идти по шаткому мосту…
Поняв, что еще немного, и я упаду вниз, я решился. Спарировав последний удар, я упал на гладкую кость, и снес мертвецу обе ноги. Его меч последний раз просвистел у меня над головой, и он рухнул вниз, ударившись об одну из стен пропасти. Внизу что-то загрохотало и зашевелилось, как будто я потревожил нечто, что скрывалось там. Вскочив на ноги, я бросился в сторону комнаты с короной. Дрожащими, грязными и окровавленными пальцами прикоснулся к холодному металлу… Корона была прекрасна. Выкованная из платины, с огромными драгоценными камнями, каждый из которых стоил целое состояние, эта Корона достойна была украшать богов.
Засунув Корону в мешок, я покидал туда все остальные пожитки, разбросанные по пещере, и помчался к выходу. Когда я перебрался через костяной мост, я явственно услышал грохот, доносившийся из недр. Что-то ужасное пробудилось там, а я вовсе не хотел быть свидетелем этого пробуждения, и поэтому прибавил ходу…»